Шерлок Гольмс и "Пестрая банда"

Первый перевод "Пестрой ленты" Конан Дойля публиковался в 1893 году в нескольких номерах журнала "Звезда". Перевод там был очень занятный (вот здесь об этом прочитал).

Вот текст перевода. Шерлок Холмс превратился в Гольмса, миссис Хадсон - в миссис Гудсон, а почему доктор Уатсон назван очень близко к оригиналу - можно только догадываться.

Очень трогательный момент связан с рассказом молодой леди Елены Стонэр о том, как она добиралась до станции в телеге.

— Не бойтесь! — сказал он ласково и, наклонившись погладил ее руку. — Мы все отлично устроим, я в этом не сомневаюсь. Я вижу вы прибыли с утренним поездом.

— Вы видели меня в вагоне?

— Нет, но я вижу, под вашей левой перчаткой спрятан обратный билет. Вы встали очень рано, и ехали на станцию в простой телеге, по грязной дороге.

Эти слова заставили лэди вздрогнуть и она в изумлении посмотрела на Гольмса.

— Не трудно догадаться об этом, дорогая лэди, — с улыбкой продолжал он. — Левый рукав вашего жакета забрызган грязью по крайней мере в семи местах. Эти брызги совершенно свежие. Только в телеге можно таким образом забрызгаться грязью, и лишь в том случае, когда вы сидите по левую сторону от кучера.

Явление негодяйского Гримсби Ройлотта к Холмсу тоже прикольно переведено. Гримсби был похож и на барина, и на мужика.

Восклицание было вызвано тем, что дверь комнаты внезапно распахнулась и на пороге появился человек огромного роста и странной наружности. Оригинальный костюм делал его похожим и на барина и на мужика. На нем была черная шляпа, длинный кафтан, высокие штиблеты, и в руке он держал хлыст. Он был так высок и массивен, что его фигура заняла все пространство в открытых дверях. Большое лицо, желтое от загара, было изрезано морщинами и носило следы излишеств и порочных страстей. Его острые желчный глаза перебегали с Гольмса на меня и обратно, и его сухой тонкий горбатый нос придавал ему вид свирепой старой хищной птицы.

— Который из вас Гольмс? — спросил незнакомец.

— К вашим услугам, сэр, — спокойно ответил Гольмс.

— Я доктор Гримсби Ройлотт из Сток-Морена.

— В самом деле? — спокойно отозвался Гольмс. — Прошу садиться!

— Я не желаю сидеть. Здесь была сейчас моя падчерица. Я следил за ней. Что она вам говорила?

— Погода слишком холодна для этого времени года, — невозмутимо проговорил Гольмс.

— Я спрашиваю, что вам говорила моя падчерица! — бешено закричал старик.

— Но я слышал, что крокусы будут цвести роскошно, — с той же невозмутимостью продолжал Гольмс.

— А! Вы издеваетесь надо мной! — зарычал великан, делая шаг вперед и потрясая хлыстом. — Я знаю вас, бездельник! Я слыхал о вас давно! Вы — Гольмс — подлипало!

Мой друг улыбнулся.

— Гольмс — прихвостень!

Улыбка Гольмса стала шире.

— Гольмс — воронье пугало!

Шерлок расхохотался от всего сердца.

— Вы чрезвычайно забавный собеседник, — сказал он. — Когда уйдете, пожалуйста заприте дверь поплотнее, потому что сильно сквозит.

Ну и змейка там стала совсем бандитской.

Нашему взору предстало необычайное зрелище. На столе стоял потайной фонарь и яркая полоса света падала из него прямо на несгораемый шкаф, дверца которого была отворена настежь. За этим столом на деревянном стуле сидел доктор Гримсби Ройлотт, одетый в серый халат, из-под которого торчали его голые ноги, в красных турецких туфлях. На коленях у него лежала короткая палка с плетью на конце, которую мы заметили днем, при осмотре. Его подбородок был приподнят и ужасный застывший взор его глаз был прикован к потолку. На лбу у него была странная, желтая с темными пятнами повязка, которая туго обвивала его голову. Когда мы вошли, он не сделал никакого движения, не издал ни звука.

— Банда! Пестрая банда! — выразительно прошептал Гольмс.

Я сделал шаг вперед. В то же мгновение странная повязка на голове доктора начала шевелиться и среди волос показалась вздутая шея и приплюснутая голова отвратительной змеи.