Со всем уважением

Прочитал статью
Ukraine war: 'My city's being shelled, but mum won’t believe me' www.bbc.co.uk
О том, что россияне не верят, что в Украине российские войска убивают людей. Это правда так? Люди настолько отупели, что больше доверяют телевизору, чем своим детям?

У кого из разумных нормальных людей остались сомнения в ебанутости путлера?!? Он же на голубом глазу заявлял Макрону, вчера вроде, что армия РФ не бомбит ни Киев и никакой другой город Украины! Ему доложили, что мировой Онторнет зохвачен лахтой?!?

Надеюсь что в этот раз россияне избавятся от инфантилизма и начнут работать сами, а на надеятся на трубу с нефтью.
Я к тому что зарабатывая на жизнь самим становятся ближе свои проблемы, а не абстрактные Бендеровцы где то там.

Каждый раз, когда Пиноккио врал, у него удлинялся стол

Генри Лайон Олди написали в фейсбуке (это известные харьковские фантасты Дмитрий Громов и Олег Ладыженский).

мразота поганая.

Я был когда-то мразью,
Но лучше стал я разве?
Дорвался я до власти
В огромнейшей стране.
Теперь исчадье зла я,
Я миру угрожаю.
И каждый смерти
Желает лично мне.

Мне повезло сначала,
Но Крыма стало мало.
И я всю Украину
Решил освободить.
Но что-то Украина
В порыве, блин, едином,
Не очень хочет
Меня за то любить.

Победы всё не видно.
Ах, как же мне обидно.
И Запад кучу санкций
Зачем-то наложил.
Я в бункере скучаю,
И грустно замечаю,
Что, кроме кнопки,
Всё меньше уже сил…

Хотел чтобы про него рассказывали Дедушка Путин с путинской искоркой в глазах.
Ëлку в Горках, хороводы.
Не повезло, не фартануло.

Он убивает с самыми добрыми намерениями.

Мы убьем вас по-доброму, с улыбкой.

Я кстати понял, почему Путин такой налитой последнее время и глаза аж выпучены:

#Путинессыт

www.facebook.com

Путин в ярости орёт: Украина хочет в НАТО! Украина ненавидит Россию!

За его спиной стоит ангел и бормочет: не знаю, зачем ему это надо, но, раз просит...

А подавляющее большинство в России, тем временем, полностью одобряет политику партии.
Среди прочего, вот на региональном новостном сайте под большой статьёй что сейчас будет от санкций и бегства всех компаний из страны:
"Елена
2 марта, 15:08
Я была в растерянности. Не знала, как к этим событиям относиться. У меня знакомые и в Киеве, и в Луганске, и дончане есть. Но, когда наши стали наступать на Киев, а те, кто из - условно говоря -"Киева" в это же самое время вместо того, чтобы защищать свою столицу и украинцев, попёрли с оружием на Донбасс, вопросы отпали. Хочется одного: чтобы все смогли спокойно вернуться в свои дома. К 10 марта ситуация должна как-то образоваться."

Конечно, он добрый. Мог сразу атомной бомбой по Киеву шарахнуть, но по доброте душевной решил убивать гуманными "Градами"...

То есть, то, что он сейчас творит у меня в Украине, это исключительно добрые намерения? Боюсь даже предположить о недобрых...

После того как эту мразь грохнут, ее следует забальзамировать и отправить в палату мер и весов с описанием "Хуйло - 1шт." . Чтобы потомки знали, как выглядит настоящее эталонное хуйло, и, в случае чего, давили их еще в зародыше

"На Украине применяются исключительно добрые бомбы и пули", заверил Владимир Владимирович по-отечески улыбаясь.

Да он просто добряк и душка, святой человек практически!

"Гуманитарные бомбардировки" (С).

Первый раз вижу, что он заверил. А не призвал, не потребовал, не заявил, не приказал, не кинул ручку...

- Как понять, что Путин лжет?
- Когда у него губы шевелятся.

Ну и у инквизиции тоже не было недобрых намерений. Они души спасали.

Путина надо срочно назначить президентом планеты!
Планеты Транай.

Опять набегут минусаторы, если повторю, что нация, поддерживающая ЭТО, не имеет права на существование.

Может и вправду - он в нескольких экземплярах?

да может он и не помнит уже что неделю назад было?

А Лавров добавил: "... если это зависит от России, то войны не будет"

​«ИКЕА поняла, что не сможет выпускать столы такой длины, и уходит из России»

Какие же тогда были бы недобрые...

Я решил освободить наши границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны. Я добьюсь, чтобы на этой границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах».

«Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною раньше, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ».
А. Гитлер

Очень хорошо описывает состояние государства - намерений нет, действия есть.
Полное рассогласование рук с мозгом.

Псаки ответила на просьбу Зеленского о бесполетной зоне над Украиной:

"Шаги, которые могут поставить США в состояние конфликта с Россией, не рассматриваются"

Вот как всё-таки повезло державе с государем. Тут возникнуть не успело мелкое недопонимание – а он уже всё и растолковал, мол, превентивная самооборона, никакой необходимости нагнетать, наши светлые паладины за добро, а всё прочее – провокация и разжигание. И всё, инцидент исчерпан, и ничего ты не попишешь и не возразишь, сказал – как отрезал. Аж гордость берёт, ух.

Убивают так сказать подобру-поздорову...

С. Лем "Мир на Земле".

Там кто-то стоял. Фигура почти человеческая.
Низкая, плечистая, в серо-зеленом скафандре. Я сейчас же поднял руку, решив, что это снова мое отражение, а цвет скафандра изменился в полосе тени, но тот не шевелился. Я остановился в нерешительности. То ли на меня повеяло страхом, то ли это было предчувствие. Но не за тем я был здесь, чтобы сразу бежать, да и куда, собственно? И я пошел вперед. Он выглядел в точности, как коренастый человек.
– Алло, – услышал я его голос. – Алло, ты слышишь меня?
– Слышу, – ответил я без особой охоты.
– Иди сюда, иди… у меня тоже есть радио!
Это звучало довольно-таки по-идиотски, но я пошел к нему. Что-то военное было в покрое его скафандра. На груди скрещивались блестящие металлические полосы. В руках у него ничего не было. И то хорошо, подумал я, но шел все медленнее. Он шел ко мне, воздев руки в непосредственном, радушном жесте приветствия, словно встретил старого знакомого.
– Здравствуй, здравствуй! Дай тебе Бог здоровья… как хорошо, что ты наконец пришел! Потолкуем, я с тобой, ты со мной… Пораскинем мозгами – как мир на свете учинить… как тебе живется и как мне…
Он говорил это плавным разболтанным голосом, странно проникновенным, певучим, растягивая слова, и топал упорно ко мне по тяжелому песку, держа руки широко раскинутыми, как для объятия, и во всей его фигуре, в каждом его движении было столько радушия, что я не знал уже, что думать об этой встрече. Он был теперь в нескольких шагах, но в темном стекле его шлема был виден только солнечный блик. Он обхватил меня, стиснул в объятии, и так мы стояли у серого склона большой скалы. Я пытался заглянуть ему в лицо. Но даже с расстояния ладони ничего не было видно – стекло его забрала было непрозрачным. Даже не стекло, а скорее маска, покрытая стекловидной глазурью. Как же он тогда меня видел?
– Здесь у нас тебе хорошо будет, приятель… – сказал он и стукнул своим шлемом о мой, словно хотел расцеловать меня в обе щеки. – У нас очень хорошо… мы войны не хотим, мы добрые, тихие, сам увидишь, приятель…
С этими словами он лягнул меня в голень так сильно и неожиданно, что я опрокинулся навзничь, и он рухнул обоими коленями на мою грудь. Я увидел все звезды – буквально все звезды черного лунного неба, а мой несостоявшийся друг левой рукой прижал мою голову к песку, а правой сорвал с себя металлические полосы, которые сами собой свернулись в подковообразные скобы. Я молчал, не понимая, что происходит, пока он, пригвождая мощными, неторопливыми ударами кулака мои руки к грунту этими скобами, продолжал говорить:
– Хорошо тебе будет, друг дорогой, мы здесь простые, сердечные, ласковые… Я тебя люблю, и ты меня полюбишь, приятель…
– А не «братец родной»? – спросил я, чувствуя, что не в состоянии уже шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Моя реплика нимало не нарушила его добродушного настроения.
– Братец?.. – сказал он задумчиво, словно пробуя это слово на вкус. – А хоть бы и братец! Я добрый и ты добрый! Брат для брата! Ведь мы братья. Правда?
Он поднялся, быстро и профессионально обхлопал мои бока, бедра, нащупал карманы, повынимал из них все мое добро, плоский футляр с инструментами, счетчик Гейгера, отстегнул саперную лопатку, ощупал меня еще раз, более тщательно, особенно под мышками, попробовал засунуть палец в голенища сапог, и во время этого старательного досмотра ни на минуту не умолкал:
– Братец родимый, говоришь? А? Может, оно и так, а может, и нет. Разве нас одна мать родила? Эх, мама, мама… Мать – это святое, братец. Такая добрая! И ты тоже добрый. Очень добрый! Оружия никакого не носишь. Хитрый ты, приятель; хитрюга… так, мол, гуляю себе, грибки собираю. Боровиков тьма-тьмущая. Лес вокруг, только что-то его не видать. Так, дорогой братец, сейчас тебе полегчает, лучше станет, увидишь. Мы люди простые, мирные, и мир нам принадлежит.
Тем временем он снял с плеч что-то вроде плоского ранца и раскрыл его. Блеснули какие-то острые инструменты. Он взял один из них, примерил к руке, отложил, вынул другой в виде мощных ножниц, похожих на те, которыми солдаты во время атаки разрезают спирали колючей проволоки, повернулся в мою сторону – острия блеснули на солнце, – уселся верхом мне на живот, поднял свое оружие и со словами «Дай Бог здоровья» одним ударом вонзил его в мою грудь. Я почувствовал боль, правда, не сильную. Видимо, мой теледубль имел демпфер неприятных ощущений. Я уже не сомневался, что добросердечный лунный друг выпотрошит меня, как рыбу, и, собственно, должен был уже вернуться на корабль, оставив ему падаль на растерзание, но меня насколько ошарашил контраст между его словами и действиями, что я лежал, как под наркозом.
– Что же ты молчишь? – спросил он, разрезая с резким, хрустящим звуком верхний слой моего скафандра. Ножницы у него были первоклассные, из необычайно твердой стали.
– Сказать что-нибудь? – спросил я.
– Ну скажи!
– Гиена!
– Что?
– Шакал.
– Оскорбить меня хочешь, своего друга? Нехорошо. Ты ведь мой враг! Ты вероломный. Ты нарочно сюда без оружия пришел, чтобы меня заморочить. Я тебе добра желал, но врага проверить надо. Такая у меня обязанность. Такой закон. Ты на меня напал. Без объявления войны вторгся на нашу священную землю! Теперь пеняй на себя. «Братец родимый»! Пес тебе брат! Ты сам хуже пса, а за гиену и шакала ты меня попомнишь, только недолго. Память из тебя вместе с кишками выпущу.

Миротворец. С унитазом на голове.

Он опасный псих. Который говорит: «Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю!».
И в эту секунду бьет ножом.
Возможно, при этом думая, что делает это исключительно в целях добра. В том смысле, как он его понимает

Это хороший антивоенный плакат. Такой повесить на стене посольства (на местном языке, разумеется) и ни у кого не останется сомнений в правдивости Хуйла.

From Russia with Love