Синдром Квакина

У Димы Быкова хорошая заметка о Путине, похоронах либерализма и "синдроме Квакина".

То, что В. Путин в интервью Financial Times похоронил либерализм, не новость. Его хоронят все авторитарные лидеры.

Они же хоронят гуманизм, мораль, свободу – все вещи, которые им мешают, и в этом ничего интересного нет. Интересна реакция, которую эти слова вызвали в официальной прессе, где слова президента взялись толковать люди, специально для того предназначенные. «Путин может позволить себе то, чего другие стесняются», – прямо так и пишут несколько толкователей сразу. В смысле он может позволить себе неполиткорректность, шутки по поводу меньшинств и ругань в адрес мигрантов. Западные-то лидеры сплошь трусы, а наш, видите, позволяет себе! 

Я назвал бы это «синдромом Квакина», гайдаровского героя, который тоже много чего мог себе позволить. И да, о Квакине много говорили, он был заметный персонаж – именно потому, что не желал считаться с правилами общечеловеческих приличий. В собственных глазах он становился от этого ужасно честным – ведь все эти тимуровцы просто притворяются хорошими! А у него – никаких ограничений, он может себе позволить откровенный бандитизм. Он и подумать не мог, до какой степени презрительно это общее внимание, насколько он смешон тем же тимуровцам – нет, в собственных глазах он демон, он лидер всего антитимуровского проекта, голос подлинной человеческой природы, он противопоставляет гнилым и отжившим ценностям хорошего поведения наглость, силу и прямое хамство, и это гораздо честней, чем мыть руки и вытирать нос! 

Вот этот дворовый захлеб, одновременно блатной и плебейский – «Мы можем себе позволить!» – очень чувствуется в очередных взвизгах официальной русской политологии. Он же слышен в истерических шутках об отказе Нино Катамадзе выступать в России: а мы не знаем никакой Нино Катамадзе! Нам «НЕ НАДА». С той же интонацией люди, упразднявшие мировую культуру, орали, сморкаясь в пол: «Мы академиев не кончали». Академиям, правда, ничего не сделалось, а эти люди, отказавшись от культуры, быстро скушали друг друга.

Могут сказать: да ладно, что толку обсуждать либерализм на фоне иркутских бедствий, которые пришлось ликвидировать под руководством лично Путина… Ведь полетел же он туда! Полетел – потому что там, где упразднен либерализм, руководить приходится только вручную. Да, в Иркутске трагедия. Но хор квакинских подпевал – это тоже трагедия России. По масштабу, думаю, не меньшая, чем наводнение. (Отсюда.)

А я чем дальше, тем чаще вспоминаю гениальный роман Габриэля Гарсиа Маркеса "Осень патриарха". Вот вроде бы написано об усредненном латиноамериканском режиме, а чем дальше, тем все больше похоже на то, что в России происходит с Главстерхом. Практически один в один.

В "Осени патриарха" главного героя рулить поставили, насколько помню, англичане и американцы.

Речь о том, мой генерал, что никакой вы не президент… никто не считает вас законным президентом… вы сидите в президентском кресле лишь потому, что вас посадили в него англичане… а после них янки поддержали вас парой смертоносных яиц своего броненосца… я ведь видел, я ведь помню, как вы забегали, засуетились, точно жук, не зная, что делать, потеряв голову от страха, когда гринго гаркнули вам: «Все! Оставайся один в этом грязном борделе! Посмотрим, как ты справишься без нас!» И если вы с той поры не слезли и не собираетесь слезать с этого кресла, то вовсе не потому, что оно вам так уж понравилось, а потому, что для вас это просто невозможно… страх – вот в чем дело…

Ну а нашего орла посадили (его никогда в жизни никто не выбирал на честных демократичных выборах) Береза и ельцинская семья. И он тоже слезать не собирается, вопреки Конституции и простейшему здравому смыслу, потому что ему тоже страшно.

Главному герою книги, когда он уже потерял возможность адекватно воспринимать реальность, ситуацию в стране искусственно моделировали и показывали совсем не то, что там происходило - и наш Главстерх о ситуации судит только по своего пропагандонному ТВ, где любая правда запрещена как класс, и по информации из папочек, которые ему приносят генералы. А что там творится в головах у этих генералах - мы тоже хорошо представляем.

Конец у того главного героя был совершенно бесславный, какой конец будет у этого - предсказать очень трудно, но славы там совершенно точно не будет никакой.

Надо же, когда я читал эту книгу в детстве, то и предположить не мог, насколько хорошо она когда-то в далеком будущем ляжет на наши реалии. Просто удивительно. И очень печально.

...мы толкнули потайную боковую дверь, ведущую в его кабинет, и там увидели его самого в полевой форме без знаков различия, в сапогах; на левом сапоге блестела золотая шпора. Старше любого смертного на земле, более древний, чем любое доисторическое животное воды и суши, он лежал ничком, зарывшись лицом в ладони, как в подушку, – так, в этой позе, спал он всегда, все долгие ночи долгой жизни деспота-затворника; но когда мы перевернули его, чтобы увидеть лицо, то поняли, что опознать его невозможно, и не только потому, что лицо исклевали грифы; как узнаешь, он ли это, если никто из нас не видел его при жизни? И хотя профиль его отчеканен на любой монете с обеих сторон, изображен на почтовых марках, на этикетках слабительных средств, на бандажах и на шелковых ладанках, хотя его литографический портрет в золотом багете, изображающий его со знаменем и драконом на груди, был перед глазами у каждого в любой час и повсюду, мы знали, что это были копии с давних копий, которые счи- тались неверными уже в год Кометы, когда наши родители узнавали от своих родителей, кто он такой и как выглядит, а те знали это от своих дедов; с малых лет мы привыкли верить, что он вечен и вечно здравствует в Доме Власти;