Свадебное путешествие Лелика: бельгийский халявщик
Минут через пять к Лелику со
Славиком подошел Хохлов. Вид у него был
самый что ни на есть умиротворенный.
- Ну что, мужики? - спросил он друзей, присев к Лелику на шезлонг. - Как вам европейский курорт?
- Курорт клевый, - осторожно сказал Лелик, поеживаясь. - Только ветрено очень и купаться нельзя. Да и на пляже лежать холодно. И кабака я ни одного не вижу. И пиво на пляже не разливают поблизости.
- И девчонок красивых не наблюдается, - добавил Славик.
- Да и песок какой-то слежавшийся, - заметил Лелик. - А в остальном - вполне классный курорт, врать не буду. Если меня спросят с ножом у горла, я прямо так честно и скажу - классный курорт. Вполне европейский. Я их себе почему-то так и представлял, эти европейские курорты...
- Дураки вы оба, - беззлобно сказал Хохлов. - Здесь очень классно. Просто сейчас уже практически не сезон. Зато воздух какой, воздух... И посмотрите, как народ по набережной тусуется - тихо, спокойно, с достоинством, без суеты. Посмотрите, как чисто вокруг. Вы на песке хоть одну бумажку или бычок видите? У вас кто-нибудь над ухом орет?
- Над ухом никто не орет, - признался Лелик. - Чего нет того нет. Правда, Макс над ухом орет, но его мы сюда привезли, так что курорт тут ни при чем.
- А где он, кстати, этот ваш худющий приятель? - спросил Хохлов и стал вертеть головой во все стороны.
- Пиво пошел искать, - объяснил Лелик. - Или здесь, на европейских курортах, что такое пиво - вообще не знают? Может, здесь пьют одно шампанское?
- Здесь каждый пьет, что хочет, - объяснил Хохлов. - Пиво тоже пьют, не волнуйся. Я понимаю, что для тебя после закаканного до невозможности сочинского побережья все это благолепие смотрится очень непривычно, но ты привыкай, Лелик, привыкай. А то так и будешь думать, что в грязи отдыхать - самое оно.
- А вот на Сочи наш прошу не наезжать, - осторожно сказал Славик. - Там, может, и не очень чисто, зато говорят все по-русски. В отличие от здесь. Я, например, вообще сомневаюсь, что Макс нам пиво принесет, с его-то познаниями во французском. Как бы он керосину какого-нибудь не приволок...
- Ладно, мужики, - слегка раздраженно сказал Хохлов. - Не нравится вам здесь - уж извините. Я хотел как лучше. - И Хохлов рывком встал с шезлонга.
- Сань, да ты не обижайся, - поспешно сказал Лелик. - Нам нравится, честно. Мы просто еще не врубились. А потом, мы за это путешествие так привыкли друг друга подкалывать, что не можем удержаться. Не обижайся, правда...
- Я разве обижаюсь? - спросил Хохлов ледяным тоном. - Вы, мужики, просто привыкли друг друга подкалывать - это понятно. У французов тоже принято постоянно друг друга подкалывать. У меня был один такой знакомый француз. Он любил меня подкалывать. Но я лучше не буду рассказывать, чем наше с ним знакомство окончилось. А то примете еще на свой счет - мне бы этого не хотелось... - С этими словами Хохлов удалился.
- Вот, обиделся, - сказал Лелик. - Зря мы так. Человек старался, нас сюда вытаскивал...
- Что значит "мы"? - поинтересовался Славик. - Это ты его курорт полоскал в хвост и гриву. Я просто сказал, что девчонок поблизости нет. Но это же святая правда. Их и правда поблизости нет. Вам, молодоженам, может, оно и ни к чему, а вот я по девчонкам соскучился. Меня внутри грызет какая-то тоска без девчонок...
- Ладно, - махнул рукой Лелик, - мы оба хороши. Надо будет загладить вину.
В этот момент рядом с шезлонгами возник Макс, несущий в руках три малюсеньких бутылочки с пивом.
- Это что? - брезгливо спросил Лелик. - Французские духи?
- Нет, - невозмутимо ответил Макс, раздавая Лелику и Славику по бутылочке. - Это пиво. Не понимаю, какие ко мне претензии? Я это пиво, что ли, разливаю в такие мерзавчики?
- Тогда почему так мало? - спросил Лелик, недоуменно разглядывая на свет свою бутылочку. - В ней же граммов двести, не больше. Ты бы еще по пятьдесят граммов купил - понюхать.
- Это европейский курорт, Леля, - хладнокровно объяснил Макс. - Здесь цены высокие, а бутылочки маленькие. Вы какие-то странные, мужики. То орете, чтобы дешевку не покупал, а когда принес хорошее пиво - опять недовольны. Вас и не поймешь.
- Да я же тебе кучу денег дал! - возмутился Лелик. - Ты хочешь сказать, что их хватило только на эти три пузырька?
- Нет, конечно, - признался Макс. - Я просто еще там немного выпил. В разлив там наливают во вполне нормальные пластиковые стаканы. Но их нельзя на пляж нести - все там пьют за столиком, а потом стаканы выкидывают в урны. Я побоялся нарушать местные правила, ведь ты сам говорил, что здесь такие штрафы - просто ужас.
- Не понял, - грозно сказал Лелик. - Так ты, гад, спокойно напился пива, после чего нам купил вот эти пробнички? Макс, это же пивные пробнички, правильно? Признавайся! Ведь для духов бывают пробнички, значит и для пива бывают пробнички. Бесплатные!
- Да почему же пробнички? - возмутился Макс. - Это обычные бутылки, честное слово! Ну да, я выпил там пивка, раз нельзя было уносить... Всего-то шесть стаканов - потому что я купил нам всем сразу по два. Я же не мог их обратно вернуть, правильно? Пиво на розлив обратно не принимается - даже на европейских курортах. Так что на большие бутылки с пивом мне денег уже не хватило - ты же знаешь, какие здесь цены. Чтобы хватило на три бутылочки, пришлось брать самые маленькие. Вот такие, - сказал Макс и присосался к своей бутылке.
- А почему на три? - с интересном спросил Славик. - Ты же и так пива насосался. Почему на три? Купил бы нам две, побольше.
- Ну, я же не знал, что вы так начнете придираться, - объяснил Макс. - Думал, вы меня ничего и не спросите. А если бы я себе пива не принес, у вас бы сразу начались всякие дурацкие подозрения, что я там уже напивасился по полной программе...
- Слав, - задумчиво сказал Лелик. - Я думаю, что Макса надо в какую-нибудь военную лабораторию отдать, на опыты. Если на основе его логики сделать шифровальную машину, такая армия будет непобедимой: ни один враг никогда в жизни не разгадает такой шифр. Ни один.
- Точно, - сказал довольный Макс, - на моей логике можно всех победить.
- Или всех с ума свести, негодяй, - с чувством сказал Лелик.
- А вот ругаться - не обязательно, - объяснил Макс. - Мы все-таки на европейском курорте.
В этот момент к их шезлонгам подошел какой-то парнишка и что-то сказал по-французски.
- Лех, что это он? - спросил Макс.
- А мне почем знать? - удивился Лелик. - Ты думаешь, я за последние три дня научился говорить по-французски? Слав, ты понимаешь, что он говорит?
- Ни одного знакомого слова, - признался Славик. - Может, он голодный? Есть просит?
Парнишка снова что-то сказал по-французски.
- Братан, ну не понимаем мы твой гребаный бельгийский, - объяснил ему Макс. - Ты лучше знаками, братан, знаками. Хочешь курить - покажи, угостим. Хочешь выпить - покажи, нальем. Мы русские, братан, понял? Рашшенз мы! У нас международное братство - в крови! Всем нальем!
Парнишка снова нерешительно повторил все ту же фразу и указал пальцем на Максов шезлонг.
- Ну уж нет, братан, - поспешно сказал Макс. - Это уже наглость. Сначала дай докурить, потом налей пивка, а после этого ты уже на шею сел? Обойдешься без шезлонга. Сам себе ищи. - И Макс демонстративно стал пить пиво из горлышка.
Парнишка снова что-то сказал и показал пальцем на бутылку.
- Во-во, - многозначительно заметил Макс. - Парня тянет на халяву. А еще говорили, что в Европе все не так. Все так, ребята, все так... Ладно, паря, - добродушно сказал Макс. - Бери пиво. Оно твое. - С этими словами Макс протянул парню бутылку. Тот осторожно взял бутылку за горлышко и что-то снова сказал.
- Не надо благодарностей, - сделал широкий жест Макс. - Мы, русские, всегда готовы помочь брату в беде. Даже если это совершенно обнаглевший бельгиец. Просто интернационализм у нас в крови. Кстати, брат, - спросил Макс, - ты вообще за Интернационал или ты не за Интернационал?
Парень растерянно посмотрел на Макса, повертел в руках бутылку, а потом - видимо, что-то решив - удалился.
- Видали? - сказал Макс друзьям. - Ушел и даже спасибо не сказал. А ведь там еще было пиво...
- Да, - сказал Лелик. - Честно говоря, я поражен твоей добротой и шириной твоей души. Там ведь было грамм двадцать, не меньше!
- Правильно говорить - широтой души, - сказал Славик. - Мне странно это напоминать пишущему человеку.
- У Макса не широта души, - объяснил Лелик, - а ширина. Можно сказать - ширинка души.
- Молчали бы, - величественно сказал Макс. - Я-то с ним поделился. А вы просто лежали и смотрели, как парень канючит. Даже сигаретой не угостили бельгийского брата. Может, он брат наш! Может, он тоже Beatles любит!..
- Вряд ли, - заметил Лелик. - Бельгийцы свою музыку любят. Французскую. Они же по-французски говорят - значит должны любить Патрицию Кац.
- Она Каас, а не Кац, - поправил его Славик.
- Ты молчи уже, - сказал Лелик. - Твой бытовой антисемитизм давно известен. Подумать только, из-за какой-то кепки...
- О, смотрите, к нам Хохлов идет, - сказал Макс.
- Макс, ты только язык с ним не распускай, - предупредил друга Лелик. - Мы его и так случайно обидели.
- Да хорошо, хорошо, - согласился Макс. - Я с ним язык распускать и не буду. Вон у него какая будка - как вдарит, если что...
Лелик поежился. Он был уверен, что Хохлов ему не вдарит, но чувствовал себя несколько неуютно, когда Хохлов на него обижался.
- Ну что, сочинские фанаты, - спросил Хохлов, когда подошел поближе, - обедать не хотите?
- Очень хотим, очень! - поспешно сказал Макс.
- Лично я пока не хочу, - возразил Лелик. - Предлагаю часа через два.
- Часа через два ты тут даже дохлую лягушку не получишь, - сказал Хохлов. - Это же Европа. В три часа все закроется до ужина. Даже бутерброда не купишь.
- Во дурдом, - поразился Лелик. - Это значит, что если я до трех не поел, то дальше терпеть до ужина?
- Именно так, - кивнул Хохлов. - Причем не до трех, а до двух. В половине третьего тебя уже ни в один кабак не пустят - здесь обедают долго, с чувством, с расстановкой. А ты что, этого так и не заметил? В Германии и Франции - то же самое. Особенно во Франции. Вовремя не пообедал - свободен, жди до ужина.
- Не знаю, как в ваших франциях, - сказал Лелик, - а в Голландии мы ели, когда хотели.
- В смысле, в Амстердаме, а не в Голландии, - уточнил Хохлов. - Ну, оно и понятно. Это же тусовочный город. А здесь - все жестко. Короче говоря, или идете с нами обедать - тогда пошли, или не идете - но тогда гуляйте до ужина.
- Идем, идем, - поспешно сказал Лелик, слезая с шезлонга. - Какой ужин? Ужина мы не дождемся, нам в Германию по делу нужно срочно. Я хочу часов в пять уже выехать.
- Да выезжайте, кто же вам мешает? - добродушно сказал Хохлов. - Кстати, вы завязывайте пиво из бутылок пить на пляже. Здесь это запрещено, могут оштрафовать. Можно только из пластиковых стаканов, в которые наливают в киоске у главной площади.
- Так, - сказал Лелик, остановившись и обратив суровый взор на съежившегося Макса. - Значит в пластиковых стаканах как раз можно, а в бутылках как раз нельзя?
- Ну да, - кивнул Хохлов. - По-моему, это очевидно. Бутылка на пляже может разбиться - народ порежется. А стакан выкидываете в урну, и все дела. Кстати, за шезлонги-то вы догадались заплатить?
- А где за них платить? - спросил Лелик.
- Парнишке, - объяснил Хохлов. - Здесь парнишка ходит, собирает деньги за шезлонги. Восемь франков за шезлонг. К вам разве не подходил? А-а-а-а, точно не подходил. Если бы подходил, вас бы за бутылки уже оштрафовали.
- Очень хочется кушать, - быстро сказал Лелик. - Предлагаю срочно идти обедать.
- Я только за, - сказал Макс, озабочено вглядываясь в даль.
Славик беззвучно захохотал.
- Что это он? - недоуменно спросил Хохлов, глядя на Славика.
- Я тебе потом расскажу, - сказал Лелик. - За обедом. Пошли уже.
- Да идем, идем, - согласился Хохлов. - Мои уже все у ресторанчика стоят. Здесь как раз напротив очень неплохой ресторанчик.
И компания, побросав шезлонги, спешно отправилась обедать.
