Свадебное путешествие Лелика (полет)
В
этот момент к ним подошла стюардесса
и предложила прохладительные
напитки - минеральную воду, соки и вино.
- Мы все будем вино! - среагировал Макс так быстро, что ребята не успели даже рты раскрыть.
Стюардесса налила три стаканчика вина, и Макс забрал их к себе на столик.
- Куда тебе столько выпивки? - возмутился Лелик. - Я тебе что - мало виски купил?>
- Конечно, мало, - ответил Макс. - Выпивки много не бывает.
- Алкаш, - сказал Славик, но Макс в ответ промолчал и снова полез в свою сумку.
- Сейчас Макс достанет из сумки базуку, - сказал Славик Лелику, - и перестреляет нас всех по одному. Он, типа, обиделся.
- Если ты думаешь, - злобно сказал Макс Славику, роясь в сумке, - что Лелик растает от твоего омерзительного подлизывания и даст порулить, то ты сильно ошибаешься.
- Точно, - согласился Лелик. - Руль я никому не доверю. Сразу предупреждаю, чтобы не было разночтений.
- Не понял, - возмутился Славик, - а какого черта я тогда ничего не пью, раз меня за руль все равно не пустят?
- Почем мне знать? - пожал плечами Лелик. - Я тебе не запрещаю. Но только сильно не напивайся, а то тебе штурманить, и как бы мы вместо Голландии не уехали куда-нибудь в Польшу.
- За меня не беспокойся, - заверил его Славик и быстро взял два стаканчика с вином со столика Макса. - Я себя всегда в руках держу.
- Эй, - возмутился Макс, - куда забрал мое вино? Я на него уже настроился.
- Придется обратно расстроиться, - холодно сказал Славик, прихлебывая из стаканчика. - Тебе полезно.
Макс допил свой стаканчик, совсем разобиделся, снова полез в сумку и достал оттуда какую-то картонную коробку.
- Это что? - заинтересовался Лелик. - Самодельная бомба?
На этих словах люди, сидящие на предыдущих креслах, обернулись и внимательно посмотрели в сторону приятелей. Лелик бросил взгляд на Макса и подумал, что приятель, в общем-то, вполне похож на изможденного наркотиками террориста.
- Это пазл, - громко сказал Макс, показывая коробку всем заинтересованным. - Игра такая. Картинку из кусочков собирать.
Пассажиры разочарованно, как показалось Лелику, отвернулись.
- Ну и зачем ты ее достал? - удивился Славик.
- Собирать, - невинно ответил Макс. - Вы же без меня играете, а мне скучно.
Лелик слегка обалдел. Он за годы общения с Максом ко многому привык, но все равно приятель его ухитрялся периодически ставить в тупик.
- Ты хочешь сказать, что будешь собирать пазл в самолете? - спросил он Макса.
- Ну да, - ответил тот.
- Но самолет же периодически потрясывает, - продолжал допытываться Лелик, который всему любил найти хотя бы какое-то разумное объяснение. - У тебя все развалится. Кроме того, куда ты все это денешь, когда мы сядем? Снова разберешь и сложишь в коробку?
- Спокойно, Маша, я Дубровский, - важно ответил Макс. - Все учтено великим ураганом. Партия все продумала.
- Макс, - сказал Лелик, - можно тебя попросить не изъясняться штампами? Они меня раздражают. Так чего там надумала партия?
Макс вместо ответа открыл коробку, и Лелик со Славиком увидели в ней лист ватмана, сложенный пополам, и тюбик клея "Момент".
- Мощный ум, - раздуваясь от гордости, сказал Макс, - не пропьешь. В нужный момент он все равно сработает.
- Так и чего надумал мощный ум? - поинтересовался Лелик.
- Берем ватман, - сказал Макс, доставая лист и разворачивая его. - Подбираем соответствующий кусочек мозаики. После этого приклеиваем его. И все дела! Самолет может хоть петлю Нестерова делать. А после посадки я листочек складываю и засовываю обратно в коробку. Как идея?
- Потрясающе, - сказал Лелик. - А если ты кусочек случайно не на место поставишь? Такое с этими игрушками часто бывает.
- Только не у меня, - заявил Макс. - Я все ставлю туда, куда нужно. Засекайте время, еще до посадки пазл будет собран. Мы его затем в отеле будем на полочку ставить, чтобы ощутить теплое дыхание дома.
Лелик хмыкнул, но вслух ничего говорить не стал. Вместо этого они со Славиком вернулись к своему преферансу, а Макс углубился в пазл.
Через пять минут со стороны окна, где сидел Макс, послышался треск раздираемой бумаги.
- Что такое? - поинтересовался Лелик.
- Пазульку, блин, вверх ногами приклеил, - пожаловался Макс. - Пришлось отдирать. Но ничего. У меня кусочек бумажки есть в запасе. Подклею снизу - ничего видно не будет.
Лелик снова хмыкнул и вернулся к преферансу. Но через минуту со стороны Макса снова послышался шум.
- Опять вверх ногами приклеил? - поинтересовался Лелик.
- Нет, - признался Макс, - это все тот же кусок. Я его перевернул, приклеил, так оказалось, что он вообще из другого места. Опять пришлось отдирать.
Тут вместе с Леликом хмыкнул и Славик. Но Макс заявил, что это был классический форс-мажор, вызванный внезапной турбулентностью, и что его стройная теория по-прежнему верна. С этим никто спорить не стал, и Макс продолжил свое увлекательное занятие.
Шум разрываемой бумаги доносился до преферансистов все чаще и чаще, однако они перестали обращать на него внимание. Через полчаса Макс потребовал у игроков бумаги, чтобы подклеить очередную прореху в ватмане, и им пришлось отдать ему половину своего игрового поля. Но и этого запаса Максу не хватило. Тогда он вызвал стюардессу и попросил принести ему что-нибудь бумажное. Стюардесса в рейсах всякого насмотрелась, поэтому не удивилась, а просто ушла, не задавая лишних вопросов, и затем вернулась с пачкой газет. Макс обрадовался и взялся за свой пазл с новыми силами.
После этого у их кресел по очереди побывали все стюардесы, которые с интересом наблюдали за Максом, а один раз они даже удостоились визита одного из пилотов, который сделал вид, что его срочно ждут в хвостовом отсеке, однако следил за Максом минут пять. Преферансистов это внимание публики сильно злило, потому что мешало игре, а Макс, казалось, настолько увлечен свои приобщением к прекрасному, что не обращал на зрителей никакого внимания.
Наконец самолет приземлился во Франкфурте.
- Готово! - воскликнул Макс и повернул лист ватмана лицом к игрокам. - Теперь теплое дыхание дома всегда будет с нами.
Преферансисты кинули взгляд на Максовы труды. "Теплое дыхание" представляло собой достаточно хаотичное нагромождение кусочков пазла, среди которых белыми айсбергами торчали куски бумаги и газет. Никакого внятного рисунка на листе обнаружить не удалось.
- Что это? - спросил Лелик, когда понял, что его попытки идентифицировать объект совершенно тщетны. - Рассвет над Шпицбергеном? Или, быть может, серверный ледовитый океан?
- Лелик, ты чего, дурак, что ли? - бестактно спросил Макс. - А еще хвалишься своим художественным вкусом и образованием. Это же Красная площадь! Собор Василия Блаженного!
- Блаженного - не спорю, - ответил Лелик. - Однако Василия не наблюдаю.
Макс совсем оскорбился и начал тыкать пальцем в бумажные островки, с пеной у рта доказывая, что где-то в этом месте должны быть Минин с Пожарским.
- Макс, нету там Минина с Пожарским, - сказал другу Лелик, который всегда исповедывал принцип, что лучше горькая правда, чем ложь во спасение. - Нету, вот те крест. Минин уломал-таки Пожарского, и тот поперся возглавлять историческую борьбу с супостатами.
- А сам Минин куда делся? - заинтересовался Макс.
- Спрятался в соборе, - объяснил Лелик. - А собор у тебя натолкнулся на целую кучу айсбергов и затонул. Короче говоря, - сказал Лелик, увидев, что к самолету подали "рукав" и народ уже потянулся к выходу, - сворачивай свой цветастый квадрат, Кандинский фигов, и пошли к выходу.
Макс попытался сложить лист ватмана вдвое (в этом и состояла его "гениальная" идея), однако выяснилось, что сцепленные друг с другом и намертво приклеенные к ватману кусочки картона не дадут сложить лист ни под каким видом. Макс хотел было нести "картину" под мышкой, однако Лелик заявил, что им совершенно ни к чему привлекать к себе внимание полиции и заставил Макса подарить это произведение искусств стюардессе. Та приняла подарок, но обиженно поинтересовалась, неужели их так плохо обслуживали в полете. Макс попытался было объяснить, что наоборот - этот подарок является символом восхищения, однако Лелику вся эта возня с пазлом уже надоела, и он вытолкнул Макса в "рукав". И через две минуты друзья оказались внутри здания аэропорта Франкфурта.
